МЯУ-МЯУ мука Болохово

И тут на улице меня встретил мой старый приятель Шурик, который, оказывается, работал в доставке шаурмы. И он, братцы, предложил мне идею, которая оказалась просто гениальной. Он сказал мне: "Слышь, парень, а не открыть ли нам точку продажи шаурмы? Тут недалеко от нашего района все гопают и миксы жрут, а под шаурмой можно спрятать наши закладки!" И я, понимая все прелести нашего плана, решил согласиться.

Мы начали дело с малого - закупили продукты для приготовления шаурмы и наркотики для закладок. Шурик держал связи с поставщиком, который поставлял нам натуральный перец. Но у нас был еще один секретный поставщик - он доставлял корабли с марихуаной прямиком из Колумбии. Такой жирный кайф, братцы, только представьте себе! Итак, наш бизнес начал развиваться.

Мы открыли точку продажи шаурмы, а с ней и закладки. Народ, гопающий возле нашего "закусочного", вдулся по полной. Перец и миксы в сочетании с марихуаной делали свое дело, а мы начали шеймить всех, кто покупал у нас еду. Ведь они знали, что с ней идут и закладки.

Бизнес процветал, братцы! Мы с Шуриком стали настоящими гопниками, владельцами точки, где можно не только перекусить, но и забыться от нашей ненавистной реальности. Заказы шли на ура, а наша наличка росла с каждым днем. Мы уже думали о расширении и открытии новых точек продажи, чтобы зарабатывать еще больше.

Мы были такими крутыми, что потеряли ощущение реальности.

Но вот однажды наша судьба изменилась. Приходит к нам один тип, вроде обычного клиента, заказывает шаурму и просит добавить "особую специю". Мы, не задумываясь, добавили в его порцию переца. Но через какое-то время этот парень начал вести себя странно - падал на землю, дергался и орал. Мы были в панике, не знали, что делать!

А ведь он просил всего лишь поесть шаурмы с нашим перцом-героином. И мы, не зная об его просьбе, поставили его жизнь под угрозу.

С тех пор, братцы, мы больше не рискуем. Открытие точки с шаурмой и закладками стало для нас опасным делом. Мы решили продать наш бизнес и уйти из этого грязного дела. Ведь мы не могли больше жить с мыслью о том, что человек может пострадать из-за нас.